Мерси, камарад! - Страница 19

Внизу в небольшом порту — длинная вереница буев. Заграждения. Минные поля. Это и есть Пор-Вандр. Крохотные белые домики, похожие на кубики. Кругом необычная голубизна, свет, а далеко внизу равномерно вздыхает море, перебрасывая время от времени свои пенящиеся валы через черту мола. Ветер рябит воду. Рядом мясистые сморщенные агавы.

Вправо от побережья бежит узкая асфальтовая лента. На обочине дороги несколько указателей: «Граница!», «Таможня!», «До Испании 200 м». И рядом обрывки рекламы: «Полуночная звезда!» Тут же фото маршала Петена в военной форме.

— Ле Пертус — это небольшое пограничное местечко. Ниже, вон там, мыс Сербер. Таким образом, ты уголком глаза заглянула в страну нашего союзника, — объяснял Ганс девушке.

— У испанцев есть какая-то «Голубая дивизия», да?

— Да, одна-единственная дивизия Франко, которую русские здорово поколотили.

Мартина молча разглядывала окрестности. На высокой мачте развевался трехцветный флаг франкистского государства.

«Еще не так давно, — думал Рорбек, — Гитлер помог Франко усесться в седло, подбросив ему боевой техники, которая прошла испытание в боевых условиях…»

Ганс развернулся в обратном направлении:

— Поедем-ка лучше обратно — к Марселю.

Ехали через Перпиньян. Кругом арки ворот, следы сарацинского нашествия. Все занимались своими делами, словно никакой войны не было и в помине. На самом деле она просто скрывалась за повседневными заботами. Где-то недалеко были маки. Поговаривали, что они поддерживают радиосвязь с союзниками русских. Если они высадятся, то кромешный ад будет не только на самом побережье, но и в тылу.

— Может, по дороге найдем небольшое местечко, где можно будет отдохнуть… — попросила Мартина.

Ганс кивнул, обрадованный предложением девушки.

В садиках дозревали первые зелено-коричневые фиги, висевшие наподобие груш. Черные юркие стрижи с грустными глазами-бусинками ловко выклевывали из ягод вкусные зерна. Ветки вишневых деревьев ломились от ягод. Персики были уже золотистыми, спелыми. А оранжевые абрикосы и того спелее.

Ганс свернул машину с шоссе и въехал на маленький зеленый островок, заросший туями и кипарисами, спускавшимися к самому берегу моря…

Мартина лежала в его объятиях.

— Как хорошо… — проговорила она, играя прядью своих волос. — Если бы так до самого конца войны, Ганс, и чтобы все время вместе.

«Да, это было бы прекрасно, — думал Рорбек. — Но провидение в лице англичан и американцев может накрыть нас. А на Востоке? Если события там будут развиваться так же и дальше, дела наши плохи». Лицо Мартины стало вдруг серьезным, словно она отгадала его мысли. «Сегодня мы с ней встречаемся в третий раз. Она дорога мне… Она достойна любви, чувства мои к ней серьезны. Нас свело не легкомыслие, не желание наверстать упущенное…»

— Ах, Мартина… — Рорбек посмотрел на небо. Солнце стояло в зените. Какие-то букашки на длинных лапках ползали по платанам, поднимались в воздух.

Маяк не действовал, уставившись своим безжизненным глазом на море. На поверхности его не было видно ни одной рыбацкой лодки — сплошные заминированные заграждения, несущие смерть каждому, кто их коснется.

Все время вместе… Перед ними темные ворота, через которые нужно пройти… А была ли возможность миновать эти ворота? Теоретически — да! Но сделать это нелегко, об этом даже подумать трудно. Поднять руки вверх перед противником? Бросить оружие? А присяга, а честь?

Сделать что-нибудь против войны? Против тех, кто ее хотел, — вот настоящие ворота, через которые можно попасть в будущее. А разве это не так?

— Ганс, не надо думать ни о чем. Сегодня светит солнце, мы вместе, этот день принадлежит только нам.

Какие приятные у нее губы! И как она ему верит! Как хорошо было бы вот так заснуть и ни о чем не думать!..

— Ганс!

Это слово прозвучало как выстрел.

— Посмотри, Ганс! — испуганно произнесла Мартина.

Ганс открыл глаза и увидел перед собой белые листки бумаги. В углу красный штемпель. Рорбек прочитал гриф: «Совершенно секретно!»

Краска отлила от лица Мартины.

Рорбек вполголоса читал: «1200-й тяжелый артиллерийский дивизион РГК… Данные о расположении огневых позиций артиллерии… Первая батарея: координаты… Координаты запасных позиций… Координаты передового НИ, расположенного в районе второго батальона такого-то пехотного полка…» И дальше цифры, цифры, цифры. Номера укрытий, точки наводок.

Мартина испуганно смотрела на Ганса.

«Совершенно секретно!» Черт возьми, такие документы! Это тебе не переговорная таблица, эти бумаги важнее даже шифра и планов огня, которые попадают русским и англичанам в руки при каждом новом отступлении.

Ганс еще раз взглянул на дату документа: «21 мая 1944 года». Это были самые свежие, совершенно секретные данные.

— Как эти бумаги попали к тебе?

— Они были в письме.

— В письме твоего брата?!

— Да, в письме, Ганс.

— И что же он пишет сам?

— Абсолютно ничего. Ни строчки.

— Ни строчки? — Ганс взял в руки все листочки и начал перечитывать их слово в слово. — Действительно. От него ни слова. В чем тут дело?

Мартина недоуменно пожала плечами.

— Ведь этими бумагами он тебя губит!

— Меня? Меня губит брат? Чепуха!

Ганс снова занялся разглядыванием секретных документов.

— Это оригиналы. Первый экземпляр. Печать и подпись командира дивизиона майора Пфайлера. На конверте штемпель от двадцать восьмого мая, а сегодня тридцать первое. За это время в штабе уже давно могли спохватиться и начать разыскивать эти документы. В каждой части еженедельно проводится проверка секретных документов. А разве твой брат имеет доступ к секретным бумагам?